Читать книгу - "Гражданская жена с ридикюлем - Светлана Николаевна Костенко"

предстоящие выборы. Звонила дочь Оксанка, радостно сообщившая Офелии, что они с Димкой решили примкнуть к компании йогини и ее хахаля, и провести несколько месяцев на Бали.

– Пересидим зиму в теплых краях! – восторженно сообщила дочь.

У Офелии чуть не выпала из рук телефонная трубка. Она с минуту переваривала услышанное, потом, стараясь сохранять самообладание, начала задавать уточняющие вопросы:

– Какое Бали, ты в своем уме, а как же учеба?

– Ну, мам!

– Не мамкай!

– Ну, такой шанс раз в жизни выпадает! Взяли академ, потом наверстаем! Куда она денется, эта учеба?

– А деньги вы где возьмете на несколько месяцев отдыха?

– Так нам папа Юра дал! Сказал, что это запоздалый подарок на свадьбу.

Офелия практически на лету поймала вторично выпавшую из рук телефонную трубку и, на всякий случай, села, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.

– А у папы вашего откуда деньги, он у нас на шее сидит уже несколько недель, без копейки в кармане!

– Так он квартиру своей мамы продал в городе…

– А маму куда дел?

– В деревню к вам жить забирает…

Офелия подумала, что ей бы лучше не сесть, а лечь, но до кровати нужно было идти несколько метров, а она, находясь под сильным впечатлением от услышанного, не была уверена, что сможет пройти их и не упасть. Она вспомнила Юрину маму, свою бывшую свекровь.

Тамара Михайловна совершенно была не похожа на своего интеллигентного и красивого сына. Это была грузная женщина, которая уже двадцать лет назад еле передвигалась на своих коротких больных ногах. Восточная внешность: некогда черные как смоль, а потом поседевшие волосы, черные глаза, вечно недобро смотревшие из-под нависших бровей, делали ее образ еще более колоритным. Тамара Михайловна вручную крутила папиросы и беспрестанно курила. Развлекалась она на пенсии исключительно игрой в карты и гаданием. Офелию и Оксанку так и не признала.

Офелия уже давно забыла про нее и в глубине души надеялась, что Тамары Михайловны нет в живых. А, оказывается, вон оно что. Бабка жива и собирается переехать в деревню.

– Стесняюсь спросить, а у йогини и ее хахаля откуда деньги на Бали? Матвей же, насколько я знаю, ее долю в доме так и не выкупил? – задала свой очередной вопрос Офелия.

– Мам, ну только деньги тебя волнуют! Хоть бы спросила, как у нас дела! – обиженным голосом сказала Оксанка. – Долю йогини выкупил Юра, теперь наши с Димкой папы полноправные хозяева в доме! Это же здорово!

Офелия наклонилась, чтобы поднять телефонную трубку с пола. Сдерживаясь, чтобы не послать Оксанку и всех остальных родственников куда-нибудь подальше, она спросила:

– А как же я? Я, получается, в этом доме на птичьих правах остаюсь?

– Мам, ну ты же сама не захотела кредит брать. А йогиня со своим мужчиной у нас уже несколько недель живут. Мы молодожены вообще-то, а они все время перед глазами мельтешат.

– А на Бали вам это мельтешение не помешает?

– Так мы в разные отели едем!

– Понятно! – сказала Офелия. – Это все новости на сегодня или, может, еще чем-то порадуете маму?

– Мам, мы тут решили сдать квартиру твою… Уже нашли квартирантов!

Офелия покрепче вцепилась в трубку, чтобы не разбить ее об стенку, и закричала:

– Не сметь!

– Ну, мам! Че добру пропадать! Ты в деревне живешь и работаешь, мы все уезжаем, а так у нас дополнительный источник дохода будет.

Офелия бросила трубку на аппарат, потому что чувствовала, что уже не может сдержать эмоции. Из жизненного опыта она понимала, что ругаться по телефону бесполезно. Надо ехать в город и попытаться пресечь отбытие молодежи на Бали, а также вселение квартирантов в ее квартиру.

Всю свою злость она решила выплеснуть на Матвея. Мало того, что он решил узаконить Юрино проживание в доме, так еще и маму его сюда пустит. Нет, этого Офелия точно не потерпит! Она сидела и мысленно проговаривала все, что выскажет Матвею, как только он сюда явится. Но Матвей сегодня опять не пришел ночевать. До выборов оставались считанные дни и, видимо, остались еще в деревнях столбы и заборы, куда он не приклеил листовку с Юриным изображением.

Глава 33

Как Офелия повысила свой фактор узнаваемости

Автор, умоляю Вас, напишите продолжение про эту роскошную женщину!!!

Сергей Безносов/Яндекс. Дзен

Всю ночь Офелия ворочалась и обдумывала свои дальнейшие действия. По всему выходило, что нужно было срочно ехать в город и пресечь отъезд дочери. Она знала, если Оксанка свяжется с йогами и ей понравится зимовка в теплых краях, в родные места она уже не вернется. И плакало тогда ее высшее, выстраданное Офелией, образование.

Офелия понимала, что силы неравны. Одной ей будет тяжело противостоять йогине, ее хахалю и мутному зятьку Димке. Но взять в союзники было некого. Матвей погряз в предвыборных делах. Юра, видимо, просто решил подкупить дочь и ему было все равно, учится ли она в вузе или тусит на Бали. Офелия пришла к выводу, что все придется решать, как всегда, самой, в гордом одиночестве.

…Не успела она зайти в контору «Заготзерно», чтобы попросить на день личный отпуск, как ее тут же подхватил под руки неизвестно откуда выскользнувший политтехнолог.

– Я как раз собирался вам звонить, – затараторил он. – Я изучал рейтинги! Это потрясающе, это уму непостижимо. У вас фактор узнаваемости зашкаливает! При всем при том, что в районе нет ни одной вашей листовки.

Офелия не очень понимала, что такое фактор узнаваемости и почему он у нее зашкаливает. Она замечала, что люди в деревне ее узнают, приветливо здороваются, иногда пытаются завести разговор, расспросить о делах. Но она связывала это исключительно со своим обаянием, а не с каким-то фактором. А политтехнолог куда-то вел ее под руку и без умолку говорил:

– Завтра в районе большое событие, главный праздник деревенских тружеников – «День поля»! Три дня подряд: в пятницу, субботу и воскресенье на площадке перед автовокзалом будет большая ярмарка, народные гуляния, артисты приедут! Я договорился, чтобы вы выступили перед зрителями, поблагодарили их за поддержку и сказали, что передумали идти в депутаты, с этой работой лучше справится Забубырзик и голосовать нужно за него. Вот, держите текст вашей речи, к пятнице нужно выучить.

Политтехнолог сунул Офелии листок с напечатанным текстом. Та оторопело взяла его в руки. Политтехнолог хотел было куда-то убежать, но Офелия вцепилась в его руку и стала торопливо уточнять детали своего выступления. Она вдруг поняла, что очень боится выходить на сцену и что-то говорить людям. Стала уточнять, в какое конкретно время ей выступать. Политтехнолог отмахнулся, пожал плечами и сказал:

– Праздник на площади начнется в пятницу, то есть, завтра, ориентировочно в полдень. Я договорился, завтра вас отпускают с работы. Подходите к началу праздника, а там посмотрим, когда вам лучше выступить. Как народ соберется, как корреспонденты приедут. Будьте готовы, я дам вам знать! Будет окно у артистов, и вы сможете выйти на сцену.

– А я еще хотела сегодня отгул взять, у меня семейные обстоятельства, нужно дочери помочь, – нагло соврала Офелия.

– По поводу сегодня – это не ко мне вопрос. Идите в отдел кадров, – сказал политтехнолог и резво сбежал.

Офелия растерянно смотрела на листочек с текстом, пыталась прочитать то, что там написано, и заволновалась еще больше. Она не умела говорить таким сухим официальным языком и испугалась, что люди ей не поверят и будут смеяться. Взволнованная, она шла по коридору конторы. Увидела дверь с табличкой «Отдел кадров», вошла и спросила, как ей написать заявление на отгул.

Начальник отдела кадров – пожилая женщина-пенсионерка, которую Забубырзик очень ценил за преданность и поэтому не увольнял, сидела за печатной машинкой и одним пальцем что-то печатала. Она так и не освоила компьютер, поэтому все документы печатала по старинке. Кадровичка что-то краем уха слышала про то, что Офелия оказывает услугу Забубырзику. Она была крайне любезна с посетительницей,